Там, в Швейцарии, мне снились монинцы Максимыч и Лёша. И ещё ни с того ни с сего Ксежи и какие-то немцы, которые хотели взять нас в плен, но им удалось что-то навешать на уши. Помню, едем мы с Ксежи в какой-то вагонетке, и она громко и возмущённо ругает увлечение Фогеля муклами. Приснится же.
Хочу, чтобы приснился Ник. Но более чем уверена, что приснится Ханнес, зачитывающий с борта Шарнхорста лекцию о вреде палёной сталинградской, а потом под торжественные залпы товарищ Эрнесто Гецци будет принят на должность штатного клавишника Сабатона. Ибо долой проклятую мюровскую фанеру.