Сисадмин зажигает свечи, заходя в этот мёртвый склад,
И накидывает на плечи повидавший виды халат.
Он устал заниматься сексом с трупом той, что его зовёт,
Но туда, где танцуют бесы, каждый день как домой идёт.
Сделав рыжему ассистенту знак пойти приготовить труп,
Сисадмин берёт инструменты, замечает, что скальпель туп.
Нет ключа на тридцать четыре, нет головок на тридцать три,
Ассистент кричит из-за двери: "В дальнем ящике посмотри!"
В дальнем ящике - дрель с насадкой, рядом с ней - набор запасных.
Чтоб всё было в полном порядке, надо выбрать одну из них -
То, с чего начинают резать ржавый труп мёртвого борта.
Под руками танцуют бесы и отравленная вода.

Душный воздух пропитан болью, напряжён густой тишиной,
Ассистент сидит за консолью, говорит с самим Сатаной.
Пляшут черти и рядовые, Сатана - сисадмин и врач,
Пляшут мёртвые и живые, хочешь - смейся, а хочешь - плачь.
Кровь её отравляет ладан, что вдыхала она много лет,
И теперь ей кажется адом бывший райским когда-то свет.
Видят тьму и белёсую серость два слепых бельма вместо глаз,
Краски мира и многоцветность не увидит она сейчас.
Молча ищет ошибки в коде ассистент с рыжей бородой.
Сисадмин по такой погоде взял бутыль с огненной водой.
Наверху ураганный ветер, бьют разряды в громоотвод,
Здесь - спокойный и тихий вечер, но покоя никто не ждёт.

Пляшут боги и генералы, и герои былых времён,
Хоровод собрался немалый из почивших со всех сторон.
Ты возьми, ассистент, гитару, и играй на ней до конца,
Ну а ты, сисадмин, дай жару, помоги маску снять с лица.
И уже неважно, что будет, да и будет ли что вообще,
Если чинят тебя не люди - их усилия не вотще.
Будёшь мёртвой, пока слезами не прольётся тебе Берлин,
И тогда с твоими глазами будет колдовать сисадмин,
Пригласив ассистента с дрелью, генерала, бога, дитя...
А потом занесёт метелью все следы твои на путях.