Красный Полуночник знал, что штаб окружён. Знал он и то, что баллистическая ракета накроет не только колхоз, но и Седлецк. Но если его сын там, он выживет. Поэтому Туполаптум ничем не рисковал. Шансов на то, что партизаны сдадутся, не было, так что применение оружия массового уничтожения было единственным выходом. Если же их и это не остановит, он сбежит через Злобнуйу Дырку в тот же Седлецк у них из-под носа, закрыв её за собой, и оставит их извлекать со дна Подводную Лодку с американским пилотом, запрограммированным на уничтожение всего и вся.
- Десять секунд до старта! - орал Кириенко в матюгальник. Всё-таки нажал кнопку, сука. - Девять! Восемь! Семь...
читать дальше - Не бойтесь, - сказал Кауфманн, - нет там никакой ракеты. Не может её там быть по определению. Дроздит кассидийская срань, цену себе набивает.
Бывший барабанщик Accept, он же нынешний адъютант генерала Диркшнайдера, менялся на глазах. Только что перед отрядом стоял грузноватый немолодой мужчина - и вот уже на его месте хитро подмигивает миниатюрный пилот с нашивками знаменитой когда-то эскадрильи Vespa Crabro.
- ...три, два, ОДИН!!11 - финальный вопль Кириенко был заглушён гулом из-под земли. Вернее сказать, из-под воды. Но и земля тоже ощутимо завибрировала. По озеру пошли волны.
- Чочо дроздит кассидийская срань? А сам-то, герна? - выкрикнул Хаккинен и осознал, что кричал на верхомирском наречии.

Шиа выполз за порог, вытянул к небу антенны и расправил крылья.
"Неужели нам пора?" - подумал ребе Шапир. В нём снова проснулся Матео Дзета.
Он увидит Олли. Увидит Лара. Увидит многих легендарных деятелей прошлого, кто не смог переродиться или найти своё отражение здесь. Возможно, сможет найти ответы на многие вопросы, которые ему задавали местные, надеясь на помощь. На многие из них он не мог ответить, и его это тяготило.
Те двое часто приходили к нему. Малиновоглазая Насекомородная и зеленоволосый троллёныш. Они хотели быть вместе, просили, чтобы он благословил их без ведома Верховной. Естественно, он не мог этого сделать - и не сделал, но теперь его мучила совесть. хотя умом он понимал, что подобное действие могло привести к катастрофе, аналогичной той, что пережила Верховнайа одиннадцать лет назад. И самой Верховной он так и не смог ответить на вопрос о Малахите и о том, ждёт ли её такое же будущее - уйти на войну, прижить детей от врага и оставить их сиротами во младенчестве. Шапир не предсказывал будущее, он его прогнозировал, но как спрогнозируешь поведение Рельсины?.. Женщина - существо иррациональное. В разное время и в разных обществах это считалось позором. Но если бы существование женщин не имело смысла, они бы вымерли, так как наука идёт вперёд и клонирование уже перестало быть для землян фантастикой. Главное, чтобы они не пошли по пути стиллийцев, попытавшихся создать третий пол для размножения. Экспериментировали те с таким размахом, что к Концу Света вся страна выродилась в мутантов и производила на свет щетинистых червей...
Всё время, пока Майте думал о вечном, Шиа танцевал, обратив антенны к небу, тот самый танец, с которым когда-то обращался к собратьям в пещере на Киуас. Кагбэ говорил: не трогай хуменов, кто бы ты ни был, не трогай, они не хотят тебе зла.

Подводная Лодка ходила ходуном. Её швыряло из стороны в сторону, словно от серии глубинных бомб.
Вот и конец. Так и не успел ни сложить из кактусов слово "Вечность", ни отомстить Зяме Иммельману за предательство и годы рабства в землянке.
Если кто теперь и будет навещать эти скорбные места, так разве только Хорни. Никто из смертных не знает дороги сюда, так сказало красное насекомое...
...здит... цену себе набивает...
Обрывок фразы пришёл с поверхности. Кто-то вышел с ним на мысленную связь. Это не было внедрение в мозг, которым пользовался Зиновий Аронович. Что-то гораздо более глубокое. Так делал... ребе Шапир?..
Тони с удивлением отметил, что память начала возвращаться к нему. Впрочем, радоваться тут нечему, но уж лучше поздно, чем никогда. Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами, но Биренковен видел только стены камеры, посреди которой он висел на растяжках, закреплённых между полом и потолком. И при этом всё отчётливей слышал голос с поверхности в своей голове. Говорили на герна.
...не ракета... штурмовать, пока не слился... Злобнайа Дырка открыта.
Казалось, всё озеро кипит. От кого-то пилот слышал о Водомерах. Горе тому, кто побеспокоит их в глубинах священных вод. Если это они, то у него нет шансов, а больше и некому здесь воду мутить.
Что-то огромное и чёрное заслонило иллюминатор. Подлодка в очередной раз опрокинулась и мягко села на грунт. Тони затрепыхался в растяжках, будто муха в паутине, шепча молитвы неизвестно кому - может, Джошуа Ристи, может, святому Граффу, а может, и самому Туполеву-старшему.

То, что происходило вместо ожидаемого пуска ракеты, всё меньше и меньше нравилось Красному Полуночнику. "Надо уходить", - решил Туполаптум, но, выглянув с балкона, обнаружил, что Злобнайа Дырка под ним исчезла. Она переместилась на небо, в центр надвигающейся бури, и её зловещий глаз искрил разрядами молний.
Хромой и лишённый двигателей, Энтом не мог взлететь. Направив смертоносное излучение на одного из стоявших внизу, он понял, что и излучать уже не способен. Злобнайа Дырка вытягивала из него энергию, которую недополучила для необходимого действа.
Кимейн... Откуда это имя? Почему вспомнилось? Что будет, если на него ответить? Не словами - системой сигналов высших Энтомов...
Это была последняя мысль Туполаптума. А спустя мгновение из Злобной Дырки прямо в озеро ударила молния. Потом ещё и ещё.
Волны хлынули на берег, смывая всё на своём пути. Из озера поднималось гигантское чёрное насекомое о шести ногах и с двумя воздухозаборниками на брюхе. Оно пило молнии двумя антеннами, достававшими до грозового неба.
- Это не Водомер! - крикнул один из партизан. - Бежим отсюда!
Но отряд не успел убежать. И стал свидетелем того, как с пламенем, огненным шквалом и прочими спецэффектами, присущими пуску космического корабля, окружённый светящимся облаком гигант покидает кипящее озеро, устремляясь ввысь, навстречу молниям. Очередная волна накрыла берег, поэтому никто не засёк момент, когда насекомое исчезло в "глазу бури", и тот "закрылся".
Полил дождь. Смывались в озеро нашивки Vespa Crabro и партизанские шмотки. На том месте, где сидел в засаде Альберто, увязал в прибрежном песке шведский истребитель.